Сумасшедшее сафари - Страница 3

Ох, господи, я совсем схожу с ума от одиночества! Мне и вправду нужен парень, хотя бы на одну ночь… Иначе я начну бросаться на детей!

Сандра взглянула через плечо на Мэтта и прыснула, представив его жертвой своей сексуальной агрессии.

«Жертва», кстати, с энтузиазмом добралась до дна коробки с печеньем и уже опрокидывала на ладонь крошки.

– Эй, ты что делаешь, бесчестное создание?! – вскипела праведным гневом Сандра.

– Пожалела ребенку сладостей? – ухмыльнулся Мэтт. – А я тут тебе все подправил. И крестик себе поставил, чтоб завтра нужный диск притащить!

Перед Сандрой демонстративно помахали рукой с жирным красным крестом, нарисованным, по-видимому, маркером.

– Ни в чем себе не отказывай. Чувствуй себя как дома, – сдалась девушка и откинулась на стуле с чашкой ароматного горячего кофе в руках. Хорошо, что посетителей в этот час мало, зал пустует, и можно расслабиться…

– Я знал, что ты настоящий друг, – белозубо улыбнулся Мэтт. – Но долг зовет меня продолжить обход владений. Все равно печенье у тебя уже кончилось.

– Завтра принесу еще. Заглядывай.

– Обязательно! Кстати, какие планы на выходные?

– На выходные? – удивилась Сандра. – А, точно, уже пятница…

– Ну ты даешь! Салют трудоголикам! – Потертая джинсовая куртка мелькнула уже в дверном проеме. Ответа на свой вопрос Мэтт не дождался. Гений и рассеянность часто удивительно хорошо уживаются друг с другом.

Сандра осталась одна. Если не считать белокурой студентки, уныло корпевшей над учебниками в дальнем уголке.

Вот у нее наверняка куча планов на уик-энд. Есть какой-нибудь парень, и, скорее всего, даже не один. Они пойдут в кино, или поедут за город, или просто спрячутся от всех в загородном доме родителей и будут два дня заниматься любовью…

Тут Сандра вспомнила про гору немытой посуды, которая ожидала ее дома, про стирку… И ей стало совсем грустно.

Конечно, она понимала, что сама виновата в своем одиночестве, да и полным одиночеством ее состояние назвать было нельзя, ведь были хорошие друзья: Марта и Бен, а у многих и этого нет. В выходные можно было поехать к ним, устроить пикник на лужайке перед домом или в парке, кататься на велосипедах, выслушивать Мартины лекции о способах просветления духом в современном мире. Супруги Хиггинс даже позволяли подруге привозить с собой в корзинке кошку, которая очень по-хозяйски распоряжалась их имуществом. Но их теплая компания все равно не могла заменить чего-то большего, интимного, того, что возможно только для двоих и по чему так тосковала душа Сандры. Особенно осенними или зимними вечерами, когда нужно было возвращаться с работы в пустую квартиру, где ждала только кошка.

Ну и ничего. Все равно сейчас лето. Незачем самой на себя нагонять тоску. Позвоню Марте. Привезу огромный лоток мороженого, будем смотреть телик и громко смеяться шуткам Бена.

Как всегда.

Конечно, удовлетворения от этой мысли Сандра не почувствовала. Но какой-нибудь план – это гораздо лучше, чем отсутствие плана.

Рабочий день закончился без происшествий.

Сандра шла домой и по старой привычке помахивала сумкой. Это был давно известный способ улучшить настроение. Путь домой состоял из пробежки до автобусной остановки, потому что по закону подлости автобус почти всегда нужно было догонять, маленького, но знойного путешествия на колесах и прогулки до дома по вязовой аллее.

Сандра считала, что устроилась отлично: она занимала половину второго этажа в небольшом коттедже, и в этой половине были две комнаты и нормальных размеров кухня, даже отдельный вход… Район был застроен домами людей, которые в принципе честно работают, но получают за это совсем небольшое жалованье. И с соседями Сандре повезло: слева жил повар небольшого ресторанчика, находившегося в двух кварталах, а первый этаж был в распоряжении железнодорожных служащих и их троих детей.

У Сандры в квартире было две ценности: одна материальная – телевизор, другая нематериальная – кошка Мими. Мими, будучи ординарным мелким зверьком кошачьей породы с темными полосками на серой спинке и хвосте, почему-то представлялась Сандре чуть ли не средоточием вселенской красоты.

Нужно признать, правда, что было в зеленых кошкиных глазах нечто такое… наверное, как раз то, что натолкнуло древних египтян на светлую мысль обожествить этих животных.

Шагая вдоль коттеджей, построенных еще в шестидесятых-семидесятых годах, Сандра размышляла о нескольких вещах: о своем уик-энде, об отпуске, который можно бы взять, но как-то незачем, и о внезапно приблизившемся дне рождения.

Размышления были окрашены в спокойно-серенькие тона с маленькими радужными вкраплениями (это мысли о Марте, и фруктовом пироге, и большой-пребольшой пицце с грибами).

О чем, собственно, тут размышлять? Выходные уже почти наступили, навряд ли в аморфные планы вторгнется что-то неожиданное. Отпуск брать не стоит: работа совсем не выматывает, а несколько свободных недель лучше оставить на потом: мало ли что… (тайная надежда). Событий в жизни не хватает, факт, но, если сидеть дома, это будет только еще более ощутимо. Так что лучше заниматься своей в буквальном смысле пыльной, но несложной работой.

А день рождения… Что ж. Будет на один год больше. Нужно пригласить Марту и Бена, двоюродную сестру и тетю Энн. Нет. Без родственников будет спокойнее. Придется испечь торт и вообще повозиться на кухне, зато друзья наверняка подарят что-нибудь интересное.

День рождения был не самым любимым праздником Сандры. Она не принадлежала к числу тех, кто ненавидит этот день и всячески скрывает дату рождения от знакомых, но и не ждала наступления его с замиранием сердца. Как правило, празднование проходило как-то очень умеренно: умеренное количество еды бывало съедено, умеренное количество алкоголя выпито, подарены не слишком дорогие, но и не пошлые подарки. Только один раз в детстве Сандра запомнила день рождения как настоящий праздник вроде Рождества: ей тогда какие-то друзья родителей подарили несметное число воздушных шаров. Две огромные «грозди», связанные из синих, розовых, белых и желтых шариков. Сандре тогда, кажется, даже не удалось пересчитать их все, или, может быть, цифра просто стерлась из памяти… Но эти шары занимали для маленькой девочки половину неба.